4

     Тихо льется музыка в затемненном зале аэропортовского  рестора-
на.  Мы  сидим за столиком в самом углу,  за стеклом взмывают в высь
серебристые лайнеры. Аня грустна. В ее бархатных глазах - слезы.
     - Ну,  ну, голуба, что ты? - пытаюсь подбодрить ее я. - Три ме-
сяца пролетят как три дня,  не грусти,  давай лучше выпьем, - говорю я,
прихлебывая виски.  Она кивает,  виновато улыбается, смахивая в свой
бокал слезу.
     - Прости, Сереженька,  я дуреха,  - почти шепчет она.  - Мужская
планида уезжать, женская - оставаться, так ведь было всегда, - гово-
рит она.- Вот возьми.
     - Что это?
     - Старинный крестик.  Одень,  он будет оберегать тебя, а я буду
молиться, чтобы Господь не оставлял тебя в своих милостях.  Для тех,
к кому милосерден бог, даже несчастья оборачиваются благом, но пусть
их лучше не будет, - добавляет Аня.
     - Спасибо, милая, - говорю я, принимая амулет. - Не волнуй-
ся, ведь я еду не на войну и даже не в экспедицию В Африку,  а всего
лишь в Европу.
     - Да, да, - соглашается она, все же оставаясь грустной.
     Несколько часов мерно гудят двигатели Боинга.  Внизу проплывают
фиорды Скандинавии.  Нас, летящих на стажировку, целая группа, чело-
век двадцать. Я сижу, откинувшись в кресле, вспоминая события послед-
них дней,  думаю о происшедшем. Вот ведь как запад печется о нас, не
скупится на траты, стремясь приобщить русских к цивилизованному биз-
несу.  Накануне отлета я сдал экзамен на знание английского, защитил
бизнес-план стажировки.  Он мое прикрытие:  официально я еду изучать
греческий  опыт в сфере камнесамоцветного бизнеса.  Но сначала Брюс-
сель,  где  перед тем, как разлететься по разным странам  и  фирмам,
группу  стажеров в течение десяти дней будут подковывать теоретичес-
ки.
     Вынимаю из гнезда телефон,  вделанный в спинку кресла.  Прямо с
борта авиалайнера  каждый пассажир "Air Scandinavia" может связаться
с любой точкой земного шара.  Набрав номер,  прислоняю трубку к уху,
через мгновение Анин голос: "Ало, я слушаю?"
     - Анют, это я.
     - Ты? Откуда? - раздается ее удивленный голос.
     - Пролетая над территорией дружественной  Скандинавии  с  борта
Боинга 737 приветствую вас Анна Тимофеевна, - церемонно произношу я.
     - А как ты?
     - Да только что приехала из Шереметьева.
     - Грустишь?
     - Да нет, - бодрится она.
     - Ну и молодец, целую, пока, - говорю я и вешаю трубку.
     Проходит час, другой, и самолет, сделав круг, наконец заходит на
посадку, это Брюссель. Быстрые формальности, посадка в автобус, и вот
мы мчимся по широкой магистрали.  Наша цель - Намюр, небольшой горо-
док в пригороде бельгийской столицы,  где уже завтра начнется стажи-
ровка.  Вечером, разместившись в отеле и перезнакомившись, мы почти в
полном составе сидим в чьем-то номере, попивая  захваченную  с  собой
русскую  водку и обмениваясь первыми впечатлениями.  Завтра западные
профессора окунут нас в пучину рыночной экономики,  а пока у  нас  в
запасе прекрасный  вечер и еще две бутылки родной и чистой, как слеза
младенца, "Столичной".