Тепловоз медленно тащит короткий состав, останавливаясь на каж-
дом полустанке. За окном стемнело. Под мерный перестук колес, прива-
лившись к спинке неудобного кресла,  я незаметно задремал. Проснулся,
когда уже рассвело.  Поеживаясь от утренней прохлады, я прошел в бар,
намереваясь согреться чашкой горячего кофе. Взяв кофе, встал у стой-
ки, глядя на таявшие в утренней дымке крыши деревенских домиков в ок-
ружении оливковых рощ и полей.
     - Красиво,правда? - раздалось вдруг сзади по-русски. Я обернул-
лся. Высокий худощавый человек смотрел на меня,  это был попутчик,
ехавший со мною в одном купе.  В ответ на мой вопросительный взгляд
он  продолжал:
     - Я долго изучал вас. То, что вы иностранец, было ясно еще вче-
ра.  На типичного русского не очень похожи,  думал,  что югослав. Но
услышанные ночью русские слова,  которые  вы  пробормотали  во  сне,
рассставили все по местам.  Давайте знакомиться.  Дмитрий или Димит-
рос", - назвался он и протянул руку. Представился и я, мы разговори-
лись. Димитрос оказался русским греком,  возвратившимся год назад на
этническую родину,  чему  способствовало  греческое   правительство,
обеспокоенное  увеличением  числа  турок-мусульман на севере страны.
Раньше жил в Крыму.
     - Есть хороший коньяк, настоящий Metaxa,- сообщил он, предлагая скрепить им знакомство и продолжить беседу в купе. Я посмотрел на часы: до прибытия
в Салоники оставалось около двух часов. Пить поутру коньяк было не в
моих правилах,  но я был рад поболтать по-русски и согласно  кивнул,
хотя  облик  Димитроса  вызывал  какое-то  смутное беспокойство:  он
чем-то неуловимо напоминал пресловутого Остапа  Бендера. Прошло  не
более часа, как за разговорами бутылка греческого Metaxа опустела.
     - Схожу в бар за новой, - произнес Димитрос.
     - Подожди,  вот возьми,  - сказал я,  давая ему пятисотрахмовую
банкноту. Деньги мгновенно скрылись в карманах Димитроса. Он поднял-
ся, но вдруг,  наклонившись ко мне,  спросил: "У тебя есть баксы?" Я
кивнул.
     - Покажи.
     Я вытащил стодолларовую купюру.
     - Дай мне. Я ее тебе верну.
     - Зачем?
     - Сделаю фокус:  принесу коньяк и деньги останутся в целости, я
это умею.  Надо же наказать этого турка,  - пояснил он,  имея в виду
бармена. За минуту до этого, вместе с последними каплями коньяка, мы
закончили обсуждение больного для России чеченского вопроса.
     - Мы проучим этих мусульман,- развил он свою мысль.  Я согласно
кивнул и передал ему стодолларовую бумажку.
     Вскоре мой  попутчик  вернулся, неся в руках бутылку.  Мы выпили
снова.
     - Дай еще сотку, - попросил Димитрос.
     - Да я ж тебе дал, и ты ее мне еще не возвратил, - удивился я.
     - Отдам, все отдам, не волнуйся, - успокоил меня мой новый зна-
комый.
     - Другая сотка мне нужна что-бы еще раз кинуть этого турка. Так
им исламистам и надо.  Я возьму еще сигарет и закуски и деньги все в
целости верну тебе,  - пояснил он. Я был уже, что называется, крепко
укушен зеленым змием,  и поэтому дал  Димитросу  еще  сто  долларов.
Мгновенно он покинул купе.
     Прошло четверь часа.  Димитроса и след простыл. В душу закра-
дывались сомнения,  я трезвел начиная понимать,  что вел себя глупо.
Выйдя из купе, я направился в вагон,  где находился  бар,  прошел  до
конца состава,  Димитрос будто испарился.  Становилось все более по-
нятным,  что этот мелкий мошенник просто надул меня.  Поезд замедлял
ход, начинались окраины Салоник. Чертыхаясь и кляня себя за свою до-
верчивость и глупость, я стал возвращаться в свой вагон.  Вдруг в од-
ном  из тамбуров у открытой двери я увидел знакомую фигуру.  Еще се-
кунда и мой бывший попутчик выпрыгнет на тихом ходу из поезда вместе
с моими двухстами баксами. Я метнулся к нему и успев схватить за ру-
ку,  провел болевой самбистский прием.  "А..Аа.!" - завопил мошенник
благим  матом.  Непроизвольно  я ослабил захват.  Тем временем поезд
втягивался на перрон  Салоникского  вокзала.  Воспользовавшись  всем
этим,  мой противник резко рванулся и, выскользнув из рук, бросился бе-
гом через привокзальную площадь. Несся он так резво, что догнать его
я смог лишь у стоянки такси,  где он уже намеревался юркнуть в маши-
ну. В бешенстве я схватил его и, затащив за какой-то киоск, прижал к
стене, приставив прямо к горлу ручку натовского десантного ножа, куп-
ленного еще во время стажировки в Брюсселе.  Нажал на кнопку: мощная
пружина выстрелила тускло блеснувшее бельгийской сталью лезвие.
     - Деньги!  - зашипел я.  Ярость душила меня,  казалось, я готов
был на самом деле полоснуть мошенника ножом. Он громко завопил, про-
ся пощады.
     - Деньги сюда! - еще раз повторил я. Его крик привлек внимание.
Я увидел, что к нам спешит полицейский. Я спрятал нож в карман, про-
должая удерживать вора. Полицейский был уже рядом.
     - Так значит вы утверждаете,  что этот человек,  путем мошенни-
чества завладел вашими деньгами? - обратился ко мне сержант.
     - Да, именно так, он украл у меня двести долларов, - ответил я,
разглядывая помещение привокзального полицейского участка,  куда нас
доставила полиция, появившаяся в самый критический момент. Он внима-
тельно  изучил мои документы,  в том числе письмо дирекции программы
ПАСИС к местным властям с просьбой оказывать в странах ЕС содействие
стажерам. Посмотрел он и документы Димитроса.
     - Значит, бывшие сограждане что-то не поделили, - то ли вопроси-
тельно, то ли утвердительно произнес он. И, встав из-за стола, сказал:
" Через минуту я вернусь,  если вы не разрешите свой конфликт, вызы-
ваю машину,  что-бы доставить обоих в комиссариат,  там разберутся."
Мы остались одни.  Нехотя Димитрос вытащил из недр своего  потертого
пиджака двести долларов и протянул мне.
     - Мудак,  - сказал я, забирая деньги,  - надо было играть в свои
игры только с турками,  и то,  лишь с теми,  кто глупее паровоза.  В
комнату вошел сержант.
     - Проблемы есть? - спросил он, засовывая руку под портупею.
     - Нет,  все разрешилось,  - ответил я.  Возвращая документы,  он
произнес, - Будьте осмотрительнее,  надеюсь, вам не придется более по-
падать в полицейский участок.  Я согласно кивнул в  ответ.  Мог  ли
тогда  я предполагать,  что побывать в полиции мне еще предстоит,  и
совсем по другому поводу. Я посмотрел на часы и выскочил из участка,
кажется, я еще успевал на афинский экспресс.